Бородай: Цель СВО — уничтожение украинского террористического государства

Депутат Госдумы и глава «Союза Добровольцев Донбасса» Александр Бородай в разговоре со спецкорром Pravda.Ru Дарьей Асламовой откровенно высказался о характере современной войны, целях СВО, угрозах со стороны Украины и Запада, а также о будущем России и русского мира.

— 1 июня в западных СМИ назвали «русским Пёрл-Харбором» удары по аэродромам, диверсии на железных дорогах, теракты. И в тот же день — переговоры. Как вы оцениваете эту ситуацию? И как нам реагировать?

— Ничего сверхъестественного не произошло. Противник ведёт войну всеми доступными способами, на пределе своих возможностей, стремясь нанести нам максимальный ущерб. Диверсии — часть этой войны. К сожалению, провести такие атаки не так уж сложно, так как страна, за исключением зоны СВО, живёт мирной жизнью. Наши спецслужбы работают эффективно, большинство угроз нейтрализуется. Множество диверсантов выявляют и задерживают ещё до того, как они успевают что-либо предпринять. Но на 100% обезопасить всю территорию страны невозможно. В войне пассивная оборона не даёт полного результата.

Теракты на железных дорогах направлены не только на убийство мирных граждан, но и на разрушение нашей логистики: путей подвоза техники, боеприпасов. При этом враг использует внедрённые группы. Многие украинцы свободно приезжают в Россию, проходят контроль и растворяются в обществе.

— Мы даже не осознаём масштабы таких «спящих ячеек»?

— Если говорить обывательским языком — не осознаём. И слава Богу. Это не дело обычного гражданина — жить в постоянном страхе. Меньше знаешь — крепче спишь. А вот наши спецслужбы, уверен, всё прекрасно понимают и действуют профессионально.

Единственный способ избавиться от террора — это уничтожить его источник. Именно на это и направлена СВО. Этот террор начался не вчера. Он ведётся с 2014 года, когда начали массово убивать русских — не важно, где и кем они были. Тысячи сторонников русского мира погибли в застенках СБУ. Их судьбы — чудовищная трагедия, которую мы до конца не осознаём. Государство Украина стало террористической организацией. Причём задолго до Зеленского. Он лишь продолжатель этой линии. Пока Украина существует как государство, террор будет продолжаться.

— Значит, цель спецоперации — уничтожение украинского государства?

— Именно. Речь не идёт об уничтожении территории, малороссийской культуры, которая является частью великой русской культуры, или народа. Мы говорим о демонтаже политической конструкции, представляющей из себя террористическое образование.

— Где, по-вашему, должна пройти новая граница?

— В идеале мы должны дойти до польской границы. А дальше посмотрим. Возможно, часть западных областей сможет самоопределиться — создать своё государство или войти в состав Польши, Венгрии, Румынии. Это уже другой вопрос. Но нынешнее государство Украина не должно существовать, на мой личный взгляд, который в подавляющем большинстве разделяют мои воюющие товарищи.

С так называемой Украиной надо заканчивать ещё и потому, что война эта длится уже очень долго, я бы сказал, слишком долго. Четвёртый год. Кто-то из моих товарищей посчитал, что 22 ноября у СВО будет ровно та же длительность, что была в своё время и у Великой Отечественной войны. Это долго, это много. Да, мы очень хорошо с точки зрения экономики держим удар. Честно говоря, я даже не ожидал. Но, во-первых, это не бесконечно, во-вторых, у нас нет мобилизации. Я напоминаю, нет мобилизации, а это значит, что, по сути дела, у нас всё время воюют одни и те же люди. Они тоже выдыхаются и устают, потому что война, как говорил грузинский боевик, известный полевой командир Джаба Иоселиани, — «это вам не лобио кушать». Это значительно более сложное занятие, трудоёмкое и вынашивающее как физические параметры человека, так и психические. Поэтому тянуть до бесконечности не стоит, даже если мы хорошо справляемся на сегодняшний день.

— В Великую Отечественную войну мы успели взять пол-Европы. А сейчас, если мы заканчиваем с Украиной, мы вновь сталкиваемся с Европой, которая готовится к войне.

— Прекрасно. Пусть готовятся. Военный потенциал Европы (не экономический, не технический, а именно человеческий потенциал) у меня вызывает большие сомнения. Европейское общество давно разложено, и индивиды там сильно атомизированы. Я посмотрю, как они пойдут в бой. Они, кстати, попробовали, потому что, как вы понимаете, в войне против нас они участвуют давно. Например, Войско Польское приняло участие весьма массированно. Я не говорю сейчас про отдельные группы, роты, батальоны каких-нибудь там шведов, датчан, французов. А поляки приняли участие прямо бригадами и понесли значительные потери. По некоторым данным, в количестве до 15 тысячи человек убитыми они потеряли в ходе СВО и сейчас не горят энтузиазмом.

— А Германия?

— Немцы нам тоже попадались, не такими большими пачками, но отдельными группами и подразделениями. Территория СВО — это территория военной обкатки для всех стран и армий мира. И понятно, что все послали туда свои отдельные подразделения спецназа. И все получили по одному не очень деликатному месту.

— Но это не одно и то же, если они поставят под оружие всю Европу. А немцы — нация дисциплинированная, надо будет — пойдут воевать, несмотря на то, что мы говорим, что они разложились.

— Давайте не будем предвосхищать события. Пойдут — значит, пойдут. Я напоминаю, что мы пока наше население под ружьё не ставили, даже близко. Напоминаю вам, что полный мобилизационный потенциал страны, народа — это примерно 10% от населения. А у нас свыше 140 млн населения.

И наша экономика даже близко не перешла на военные рельсы. Военное положение не объявлено, мы живём по гражданским законам, мы живём абсолютно мирной жизнью в наших городах и сёлах. Военной жизнью, по сути дела, не живёт даже полноценно вся зона СВО, потому что если вы проедетесь по городам Донбасса, то вы обнаружите, что они живут весьма мирной, иногда даже весёлой и спокойной жизнью.

Да, Европа нам, может быть, и противник, она такие цели декларирует. А ввяжется ли она в войну — вот в этом есть большие сомнения. Они же тоже прекрасно знают, как играть в покер, и знают, что такое политический блеф. И производя накачку своего населения, они всего лишь пока оправдывают свою продолжающуюся военную и экономическую помощь так называемой Украине. Все они хотят воевать с нами, но все они хотят воевать с нами исключительно нашим же русским мясом с той стороны, которая ими нанята за коврижки, за доллары, за евро. И они при этом ничего не теряют.

Потому они и настаивают на продолжении боевых действий, ведь для них впервые за много столетий сложилась уникальная ситуация, когда они могут убивать русских руками русских. И они эту ситуацию хотят довести до конца, тем самым ослабив русский народ, который они всегда хотели уничтожить, считали лишним на земле, так же как и многие другие славянские народы. Просто русский из них — самый сильный и большой, и вследствие этого обстоятельства они хотят в первую очередь уничтожить Россию как государство, а русский народ как государствообразующий народ России.

Из этой ситуации они хотят выжать все по максимуму, не тратя ресурсы собственного населения. Тем более, что они прекрасно понимают, что их население психологически куда менее боеспособно, чем население так называемой Украины, которое они пустили на распыл. Русские как были в течение многих веков, так и остаются лучшими солдатами на Земле.

— Однако многовековую европейскую русофобию никак нельзя объяснить ни с практической, ни с экономической точки зрения. Ощущение, что она заложена уже на генетическом уровне!

— Дарья, то, что вы говорите, — это антинаучная ерунда. Нет никакой биологической русофобии! Зато она теоретически заложена многими веками научных изысканий. Европейские социологи, экономисты, социальные теоретики, западные марксисты в своих работах обосновывали, почему не нужны славянские народы и почему они могут быть только сельскохозяйственными рабочими. А сельскохозяйственных рабочих столько на Земле не нужно. Поэтому давайте мы уберём этих всех лишних людей совсем. Для них Россия — это просто классические лишние люди, только не в тургеневском, лермонтовском или пушкинском смысле этого слова, а просто вообще лишнее население, которое нафиг не нужно на земном шаре, которым они управляют. Они реально им до определённой степени управляют, потому что по ряду исследований больше 50% мирового ВВП сосредоточено в руках 30 семейств. Это и есть глобальная мировая элита.

— Почему всё-таки такая ненависть именно к славянам, почему именно к русским?

— Эта ненависть объяснима, потому что русский народ действительно отличается определёнными характеристиками. Люди не равны, народы тоже не равны между собой. Они имеют разный характер, разный возраст, разные специфические черты, так же как люди. Одни брюнеты, другие блондины, одни высокие, другие маленькие, одни толстые, другие худые, одни мужчины, другие женщины — то же самое и с народами. И возраста народы тоже бывают разного. Русский народ на сегодняшний день — достаточно зрелый, но ещё не старый. Русский народ уже длительное время активно, с огромными потерями, с поражениями, которые мы понесли (в том числе, одним из таких поражений была революция 1917 года, в результате которой русский народ провалился в чудовищную яму, в том числе демографическую, из которой мы ещё никак не можем выбраться), именно сейчас с помощью СВО обретает свою самоидентификацию.

Так вот, несмотря на все наши провалы и поражения, русский народ имеет свою миссию. Она, может быть, не формулируется обычными, простыми людьми, но вся вместе общность под названием «русский народ» чётко выдерживает свою мессианскую сущность, и она противостоит глобалистским усилиям тех, кто правит миром. Русский народ, который нанёс глобальному Западу в течение долгих веков целый ряд существенных поражений и до сих пор не сдался, и народы, которые его поддерживают, которые живут внутри русской цивилизации и составляют всю её полифонию, многоцветие своими локальными культурами, они тоже вместе с русским народом не сдались. С западной точки зрения, нас проще уничтожить.

Поэтому не надо говорить о генетической ненависти. Есть абсолютный прагматизм. Другое дело, что этот прагматизм, с нашей точки зрения, отдаёт инфернальным сатанизмом. А на самом деле там сидят вполне себе прагматичные люди, которые просчитали свои варианты развития человечества на многие десятилетия, если не на столетия вперёд. Вместе с развитием нового человека будущего, со всеми его абсолютно новыми биологическими, подчёркиваю, формами. Но нам это будущее не нравится, тем более, что нам в этом будущем никакого места нет, поэтому мы будем против него драться. Сейчас мы дерёмся с этим будущим на территории так называемой Украины, на территории Малороссии. Возможно, потом будем драться на каких-то других территориях. Не нравится драться? Может, и не нравится, только у нас выхода никакого нет. Или мы сражаемся, или мы погибаем.

— В вашей частной беседе, которая оказалась в медиа, вы говорили о том, что на СВО идут «лишние люди». Мы с вами оба заканчивали советскую школу, писали сочинения о лишних людях. Это были, конечно, Печорин, Чацкий, Онегин. Мы писали в это время с той точки зрения, что лишние люди — положительные герои, но обществу они не нужны. Сейчас у нас такая же ситуация?

— Такая же. Общество у нас ханжеское, поражённое разными пороками. И поэтому очень многие талантливые или слишком талантливые, сильные, независимые, волевые, честные люди оказываются лишними людьми. Они нафиг не нужны. Они не встроены в систему, хотя в этой системе до какого-то момента могут пройти довольно далеко. И занимать серьёзные посты на государственной службе и в бизнесе. Кем угодно могут быть, даже депутатами.

— Как вы, например. Вы ведь тоже относите себя к классу «лишних людей»?

— Конечно. Я вместе со всеми своими добровольцами, которыми я командую, отношу себя к тому же самому классу. Да, я депутат Госдумы. Да, у меня, как видите, есть кабинет рядом с Красной площадью с хорошим видом на Лубянку. Очень красивый кабинет. Но большинство из нас плохо и мало встроены в общую социальную ткань современного общества.

У нас одни ценности, а у большей части общества — другие. Многие люди, которые здесь прекрасно живут, смотрят на нас как на каких-то диковинных зверушек. Да, они, может быть, нас встречают, мы ходим в одни и те же рестораны, нам пожимают руки, но тем не менее мы знаем, что они одни, а мы — другие. И то, что мы другие, не зависит от того, сколько у нас денег в кармане и во что мы одеты. Все может быть абсолютно одинаковое, но тем не менее мы относимся именно к этой категории, к которой относились такие действительно положительные персонажи русской литературы, как Печорин. Мы себя таковыми ощущаем. И нечего этого стесняться.

— А что же делать-то, чтобы общество переменилось, чтобы «лишние люди» стали полезной частью общества и меняли само общество?

— Именно к этому призвал нас президент Российской Федерации во время своей речи в Гостином дворе. Он говорит о том, что те, кто воюет на СВО, должны стать частью элиты. А раз количество кресел во власти ограничено, то ветераны СВО должны сменить часть ныне существующей элиты. Мы сейчас движемся к самоидентификации. И если мы сумеем с этим процессом справиться, провести его относительно быстро, но при этом без резких потрясений, то Россия снова станет мировой силой, которую никто в мире одолеть не сможет.

— А вы не считаете, что обществу хорошо бы пропустить каждого молодого человека в какой-то степени через СВО?

— Считаю, только это не должно быть обязанностью. Будет намного лучше, если люди будут идти добровольно. Я отношусь на сегодняшний день к старшему поколению добровольцев, и моя первая война, на которую я ушёл добровольцем, была в 1992 году в Приднестровье. Только это ведь было больше 30 лет назад. На самом деле это целая жизнь тому назад. Так вот я вижу, как у нас наше старшее поколение постепенно уходит в силу обычных естественных причин. Кого-то убили, кто-то стар и немощен, кто-то уже помер естественной смертью. Наше поколение уходит, но на смену нам приходит младшее поколение. А вот среднего не так уж много.

— А чем вы это объясняете?

— Это говорит о том, что самое молодое поколение наших соотечественников куда здоровее, чем те дети, которые родились и росли в 90-х годах, когда они впитывали с молоком матери отсутствие любых ценностных ориентиров, кроме одного — «бабки» решают всё». Они уже тогда, в 90-е, будучи маленькими мальчиками и девочками, усвоили, что самое важное в мире — это деньги. И вот среди этих людей, которые сейчас стали взрослыми и наиболее дееспособными, нормальных людей и русских патриотов, к сожалению, мало. Следующее поколение, которое идёт за ними, уже гораздо лучше.

В 1990-х годах Россия была практически как Украина. Но уже в нулевых годах не было у мальчиков и девочек в самом нежном возрасте представления о том, что проститутка и бандит — это цвет общества, и о том, что надо срочно здесь всё продать и куда-то свалить, например, в Америку, где цветут розы и всё прекрасно. И те, кто хотел свалить, уже свалили. Те, кто рос в 1990-е годы и формировался как личность (а личность, как вы понимаете, начинает формироваться довольно рано), подверглись наибольшей коррозии с духовной точки зрения, и среди них настоящих людей очень мало, к сожалению.

Новые поколения уже гораздо лучше с точки зрения морали, нравственности и патриотизма. Исходя из этого я говорю, что добровольческое движение в России не закончится, будет всегда. Пока существует русский народ, до конца света, будут русские добровольцы.